Не богатая и меланхоличная сеньора, но весьма благородных кровей.
«При свете солнца в Лиссабоне есть что-то наивно-театральное, пленительное и колдовское. Зато ночью он превращается в смутную сказку. Город, который всеми своими террасами и огнями спускается к реке Тежу, словно празднично наряженная женщина, склонившаяся к своему возлюбленному, потонувшему во мраке.»
Три часа полета рейсом Амстердам — Лиссабон думалось: «Каким же ты будешь на самом деле?» Представляя Португальскую столицу, наверняка, многие сразу рисуют в воображении желтые трамваи, много лестниц и много солнца, оранжевую черепицу, мандариновые и лимонные деревья, вкус помадных сладостей и рыбы, звуки фаду с доминантной эмоцией коварной судьбы, фасады с азулежу и конечно же размеренный темп южного города. Лиссабон предстал перед нами в середине мая.
Предлагаю перенестись в фото прогулку и пройтись по улочкам столь аутентичного города, погрузиться в его атмосферу, проникнуться особыми настроениями и ритмом жизни.
«Лиссабон сохранил еще изначальную томность света и свежести: невзирая на асфальт, на фабрики, на газовые фонари, на мощеные набережные, здесь вёсны все еще слушают слагаемые ветром стихи; и на кровлях все еще целуются голуби; и все еще будто слышно в тиши, как воздух струится сквозь щели каменных зданий, словно живая кровь меланхолического сердца города. И Бог-поэт еще не впал в немилость толпы.» — так любовно и поэтично писал о Лиссабоне португальский писатель Жозе Эса де Кейрош.
Лиссабон расположен на семи холмах, которые уступчиво спускаются к реке Тежу. Передвижение здесь можно охарактеризовать скорее по вертикали. И вряд ли, что где-либо в городах Европы есть такой эксцентричный ландшафт с выложенными из булыжников улочками. Только гуляя пешком можно по настоящему сблизиться с эти городом. Через широченную реку Тежу, больше похожей на океанскую бухту, перекинулся своим долгим и изящным телом подвесной мост. А в дымке, на том берегу, белеет гигантских размеров фигурка спасителя (85м), который является родным братом Рио-де-Жанейрского Христа.
Монумент первооткрывателям — памятник самому радостному периоду Португалии и самому отважному народу всех времен. На нем изображены все главные сыновья Португалии во главе с Васко да Гама. Среди них мог бы с легкостью оказаться и Христофор Колумб, но тот переметнулся на сторону испанской короны из-за поисков денег для экспедиции. Это была одна из больших стратегических ошибок короля Жуана II, т.к. последний отказал Колумбу в средствах, посчитав, что тот замечтался чересчур. Так в копилке Португалии было бы и открытие Америки, помимо Гренландии и Ньюфаундленда, Бразилии и Африки, Цейлон и Индия, Персия и Юго-Восточную Азию. Португалия была первой колониальной державой и на то время — центром мира.
Знаковое и символичное место Лиссабона — башня Белен. Какой-то необычный магнетизм есть у этого места. И не прошло пяти веков, но все еще кажется, что вдалеке появится каравелла с тамплиеровскими крестами на парусах. Весь Лиссабон будет ликовать, встречая корабли. Но стоя рядом, трудно поверить, что эта самая башенка когда-то играла важную стратегическую и оборонительную роль, что именно отсюда и началась первая в истории глобализация. Ф. Пессоа:«Море стало соединять, а не разделять.»
«В круговороте смерти и земли
Душа и парус выплывут из дали.»
Буйство фантастических образов, ажурный и резной — монастырь Жеронимуш расположился рядышком. Все образы дальних путешествий из-за океанов воплотились в нем. Также в ней же находятся усыпальницы Васко-да-Гама и Луис де Камоэнс.
Став когда-то великой империей, сегодняшние португальцы уже больше не несут этот тяжкий груз той самой империи. У сегодняшних португальцев нет мучительной ностальгии по тем далеким временам мирового могущества. В истории любой страны есть славные и бесславные страницы истории. И сегодняшняя столица Португалии по просту старается совсем далеко не отставать от своих Европейских соседей. В ней конечно же больше патриархальности и значительно меньше лоска по сравнению с ближайшей соседкой Испанией.
В Лиссабоне воцарила кака-то не сегодняшняя неамбициозность и негламурность, что и является главным ее очарованием. На мой взгляд, не зря романтики считают Лиссабон спящей красавицей Европы. Это сравнение можно даже просто объяснить ее географическим положением в Европе — отдельно — лиссабонская красавица, отойдя от суетливых и шумных столиц Европы, задумчиво и спокойно стоит и смотрит в океан.
Страшное землетрясение 1755г. разделило архитектуру Лиссабона до и после. Чудом уцелел мавританский район Алфама, его крепость и часть прибрежного района Белем. Только гравюры старого города, уцелевшие после землетрясения, являют ту потрясающую, роскошную и далекую картину города. Тем самым, существует запутанный, клубковый, узенький, старенький район Алфама и контрастный, тщательно спланированный, элегантный, лаконичный, достаточно широкий, открытый в сторону моря — район Байша.
И именно поэтому в Алфаме, старом мавританском квартале, живет душа Лиссабона. Живет она в малюхонькой квартирке старого дома, который по неаполитански украшен бельевыми веревками. Ходит по узеньким и запутанным улочкам, кое-где наполненными резким запахом сардин, с распахнутыми окнами и приоткрывшимися дверьми. Заходит на крепкий полуденный кофе к старичкам и старушкам, прихватив Паштел-де-ната. Бедна, но очень опрятна в хорошо сохранившейся с былых времен одежде. Играет с местными детишками на ступеньках к ним в квартиру. Стирает белье руками во все еще действующей и столь древней прачечной. А по вечерам работает в ресторанах поя туристам печальное фаду. В перерывах между пением кушает бакаляу и пьет портвейн. И конечно же трещит с коренными местными жителями о том о сем, стоя на теплой улице у ресторана с бокальчиком вкуснейшего «зеленого вина» или потягивает вишневый ликер «Жинжа». Она аутентична, жизнь ее словно законсервировалась.
И Лиссабон самобытный и Лиссабон имперский соединяет дребезжащий и перемещающийся по рельсам антиквариат — желтенький трамвайчик номер 28. Он до сих пор служит видом общественного транспорта и является туристической достопримечательностью. Ему уже больше 100 лет. Но он очень деловито и резво перемещается по самым узким и непроходимым, для другого вида транспорта, улочкам старого города. На 28 номере можно объехать почти все кварталы. Старичок изо всех сил старается не подавать виду, что ему уже давно тяжело передвигаться и он задыхается на подъемах. Ему все равно, что он иногда почти цепляет здания, а порою подхватывает протянутые из окон бельевые веревки. Для него самое главное, что он до сих пор выполняет важную в своей жизни трамвайную миссию — перевозит людей.
Лиссабон создал нечто неповторимое — фаду — любовные и часто драматические четверостишия. Фаду приходит с наступлением темноты и наступает его прекрасное и меланхоличное царство. Фаду, означает судьба — это и песня-исповедь, и песня-тоска, и песня-воспоминание. Я бы его даже назвала городским романсом. Для португальцев эта пеня самая страстная и самая искренняя музыка на свете.
И видимо совершенно не случайно, что на португальском языке и судьба и городской романс обозначаются общим словом — фаду. В этом слове есть все, что так хорошо характеризует португальцев — склонность, настроенность на печаль и грусть, тоска о безвозвратно ушедшем или о любви, размышления об одиночестве. Фаду вместе с четырехструнной гитарой стали символом португальской культуры. Эти четверостишия не просто поют, их переживают, с ними вместе грезят. Целый клуб эмоций и чувств проносятся по залам ресторанов, когда поют фаду.
Поэт измышляет миражи –
Обманщик, правдивый до слез,
Настолько, что вымыслит даже
И боль, если больно всерьез.
Но те, кто листает наследье,
Почувствуют в час тишины
Не две эти боли, а третью,
Которой они лишены.
И так, остановки не зная
И голос рассудка глуша,
Игрушка кружит заводная,
А все говорят – душа.